13. Русофобия. Часть 2
Итак, выделяем четыре уровня русофобии:
– метафизический (духовный),
– геополитический,
– культурный,
– частный.
При этом высшие уровни русофобии естественным образом формируют низшие.
Метафизический, духовный уровень русофобии
1. Прежде всего, это Каин. Дух Каина. Каинова печать.
«Каинитяне – это духовная общность, следовательно они чем-то подобны Церкви. …Они монолитны в духе, но делают разную работу, служат различно, – не мене разнообразно, чем члены «тела Христова.» Е. Авдеенко.
Каин, каинова печать – духовое явление. Не психологическое, не ментальное. Поэтому, пишет Е. Авдеенко, многие каинитяне не дают себе отчёта в своём духовном состоянии. Они и о Каине никогда не слышали, сегодня область духа для большинства – нечто сказочно-мифическое, фольклорное, устаревшее, несуществующее.
Но, тем не менее, именно духовное состояние человека целиком определяет всё его существо. Каинит не понимает, почему он скачет против Храма, презирает русскость, «русский мир», историю России и ненавидит «православие, самодержавие, народность» и «веру, царя и Отечество». Ему кажется, это абсолютно естественно, иначе просто невозможно. Как иначе? Но это прямое действие каинского духа, каиновой печати.
Сакральная сущность каинитства – усыновление сатане через ритуальное убийство – принесение праведника в жертву сатане как часть вечного завета с сатаной о совместном созидании царства земного. А современные каиниты наследуют уже не убийцам Авеля, но распинателям Бога, Который «трости надломленной не переломит, льна курящегося не угасит…» «Кровь Его на нас и на детях наших.» Мф. 27, 25.
Каинит по-прежнему вечно «стенающий и трясущийся». «За то, что ты не служил Господу, Богу твоему, с веселием и радостию сердца, при изобилии всего, будешь служить врагу твоему… в голоде, жажде и наготе… Не успокоишься… И Господь даст тебе…трепещущее сердце, истаевание очей и изнывание души. …И не будешь уверен в жизни своей.” Втор. 28, 47-48, 65-66. Без доступа к источникам жизни. Вечно во тьме. Вне Истины, вне Света, без веры, без благодати, без милосердия и любви; только похоти и страсти, возведённые в закон, в статус объективной и неизменной реальности. В определённом смысле это нежить. Неизменно «окаменелое нечуствие». Вечный ужас перед природой. Ужас перед роком. Перед стихиями. Каинит непрестанно возводит стену между собою и природой, он может жить только в городе. Карл Маркс писал, что «идиотизм деревенской жизни» невыносим для него. Искусственная среда. Искусственные чувства, желания и мысли. Неодолимая жажда безопасности.
2. Далее, – Вавилон. Магическое знание. Тёмная иерархия. Усыновление сатане через ученичество у сатаны. Вольные каменщики, переустраивающие мир. Воздвигающие новое, прогрессивное, вечное царство земное «от неба». Жажда знания, ибо знание даёт власть на земле и метафизическое могущество на небе, – чтобы творить свою волю, свободно совершенствовать мир и природу по усмотрению своего собственного разума. Который есть тьма. Магия подчинила себе науку и противопоставила её Церкви. Всё высшее, любое подлинное знание, всё, что отличает магию от науки исключено из области исследования этой новой, покорённой магией науки. Чтобы отличать вот эту новую науку от подлинной, науку, исследованию которой принципиально недоступны реальные механизмы реализации причинно-следственных связей, воплощающихся по иерархии бытия и сознания в мироздании от неба к земле, от духа к материи, маги презрительно называют её профанной. Наука для непосвящённых: «академик Академии профанных наук» – для магов – «вольных каменщиков», воздвигающих здание нового мирового порядка «от неба» звучит забавно. Но наука превосходно исполняет свою роль, назначенную ей магией на земле. Она почти разрушила на Западе христианство и вполне успешно «покоряет природу» – создаёт искусственную среду, максимально комфортную для каинитов.
Столь стремительный и в чём-то блистательный, взрывной научно-технический прогресс дал весьма опасный для будущего совершенного царства земного побочный эффект. С помощью капитализма, неразрывно связанного и с научно-технически прогрессом, и ростовщичеством, адепты Вавилона сконцентрировали у себя почти абсолютную власть – тотальную, тайную и анонимную власть денег – и большую часть собственности планеты. Но при этом население земли выросло в 10 раз в сравнении с тем, которое согласно представлениям строителей нового мира позволяло бы сохранять равновесие в природе. Поэтому сейчас основные усилия Вавилона и подконтрольной ему науки направлены во-первых на радикальное сокращения населения земли, а во-вторых на создание совершенного «служебного человека», лишённого зависти, страстей, свободы воли, мыслящему исключительно заложенными в него шаблонами и алгоритмами – идеального ментально-цифрового раба, не осознающего, что он был рождён человеком.
Маг, разумеется, творит не свою волю, но волю бесов – «духов злобы поднебесной».
Для переустройства мироздания сатане требовался человек. Ибо только человек соединяет в себе небо и землю, только человек включает в себя все уровни иерархии бытия и сознания мироздания. Согласно плану божественной эволюции, – пишет преподобный Максим Исповедник, – человек был сотворён как храм Божий, в котором должен обитать Святой Дух, и через обожение человека должно быть обожено всё Творение. Через человека Бога как бы присоединяет к Себе всё, что сотворил. Человек воспринимает Божественный Свет и творит волю Бога как свою. Так воля Бога воплощается во всём мироздании. Но после грехопадения к воле Бога, исходящей с небес, примешивается воля бесов, исходящая из поднебесья. Магия Вавилона – есть духовная наука, позволяющая системно реализовывать волю бесов на земле.
3. Особо следует выделить гордость. Основу основ – и Каина, и Вавилона, – и любой воли противления в мироздании, неизменно искажающей Истину, порождающей не-сущее, сеющей ложь, грех, тление и смерть. Гордость – есть абсолютная противоположность христианскому смирению.
Смирение рождается в человеке от восприятия им – и разумом, и сердцем – Божественного Света, Света Истины и любви, жизни и благодати, справедливости и милосердия. Это искреннее желание – и разума, и сердца – человека творить волю Бога как свою.
Воля противления порождается невежеством, тьмой, обмороком свободы, химерами разума-тьмы о будто-бы присущем разуму твари собственном свете, как-бы идущим из его собственных глубин, с высоты истин которого он желает судить волю Бога и Его Божественный Свет. Воля противления неустанно стремится как-бы присвоить себе, похитить Божественный Свет Иисуса Христа. И одновременно борется с Ним, обречённо пребывая в агрессивном в безумии тьмы, порождает эти бесконечные иерархии не-сущего, которые упорно стремится воплотить в реальности на земле.
Обморок свободы, возникающий от неверия, мгновенно переворачивает перспективу созерцания разумом мироздания: с «обратной» как на иконах, на прямую, как в живописи победившего «Возрождения». Разум ощущает себя в центре мироздания, всё, что близко видится ему большим, что далеко – маленьким. Бог, поскольку Он максимально удалён от твари, оказывается на краю мира, – маленький, беспомощный, почти не существующий. Таков, если можно так выразиться, оптический символизм гордости. На иконах в центре мира Бог. Всё сущее исходит от Него и восходит к Нему. Это оптика смирения.
Каин + Вавилон + гордыня, ослепляющая разум – «три источника три составные части» метафизической русофобии. Которые целиком и полностью определяют все низшие уровни иерархии русофобии.
Преподобный Ефрем Сирин: “Господь называет пищей Своей – творить волю Отца Своего; так и враг питается исполняющим волю его. Кто творит волю дьявола, тот питает его. Итак, если кто спасёт душу, то напитает он Бога, а если кто погубит душу, то напитает дьявола.
Как спасающие душу, совершенны у Бога, так губящие душу совершенны у дьявола.“
Геополитический уровень русофобии
Сатана никак не может осуществить свой план. Все семь с половиной тысяч лет. В последний момент всё непостижимым образом оборачивается его поражением. Он ощущает волю Бога и Промысел Его, как противника, как силу, как некую волю, препятствующую ему осуществить свой план переустройства мироздания. Эта сила неожиданно и каждый раз иначе разрушает его планы.
Отчего же он полон решимости переиграть Бога? Надо думать, прежде всего оттого, что его разум ослеплён гордыней. Бог – на периферии его сознания. Бог почти не существует. Он в покое. Бог – неизменен. Он уже всё сотворил. Бог сделал все свои ходы. Осталось только в совершенстве изучить, постичь Его законы. И по Его законам Его переиграть. Магия отрицает существование Промысла Божия, возможно потому, что Промысел, как свободную, разумную и неизменно действующую волю Бога Живого, отрицает сатана. А может быть, дьявол уверен в свой победе потому, что каждый «кто творит волю дьявола, тот питает его» и вселяет уверенность в его грядущую победу над Богом и Его Промыслом.
Разумеется, сатана прекрасно понимает, что его настоящий противник на земле – Церковь Христова. Церковь Христову на земле защищает Православное Царство – «удерживающий теперь». От чего – удерживающий? От окончательной победы сатаны на земле. Потому конечная геополитическая цель сатаны – разрушение Православного Царства и Церкви Христовой на земле. Этой цели подчинено всё. И трансформация иудаизма, и гонения на Церковь, и казни христиан, и возбуждение в христианстве бесчисленных ересей, и разделение христианских церквей, изобретение ислама, – нашествия мусульман святые отцы называли бичом Божием, – со временем тайные магические общества полностью подчиняют себе Европу. В 1204 году крестоносцы разграбляют Константинополь. Очевидцы свидетельствуют, что западные христиане, (подобно большевикам), въезжали в храм Святой Софии на лошадях, чтобы удобнее было вывозить награбленное. Когда в 1453 году Константинополь захватывают мусульмане, Магомет запрещает своим воинам даже входить в храм Святой Софии, чтобы не осквернить его. Крестоносцы вывезли из Константинополя столько золота, сколько вся Европа добывала в те времена за 100 лет. Иконостас из чистого золота, вывезенный крестоносцами из Святой Софии, установлен, – вероятно, в качестве трофея, – в главном храме Венеции – соборе Святого Марка.
После падения Византии миссия «удерживающего теперь» переходит к Русскому православному царству. Из 1000 лет своего существования 700 лет Россия воюет и с Западом, и с Востоком. И неплохо воюет. «Жила Россия своим умом тысячу лет, и неплохо выходило, достаточно на карту мира посмотреть.» В. Пелевин.
Но Пётр I меняет Русскую идею. Александр Щипков замечательно точно формулирует: «Курс Петра означал переход от идеи «Москва — Третий Рим» к идее «Россия — неполноценная Европа», где обобщенный Запад становился культурным эталоном. Духовную преемственность, максимально творческую в условиях, когда византийский мир уже прекратил свое существование, Пётр подменил духовной зависимостью, ощущением собственной вторичности.» В России зарождается «западничество». Которое закономерно приводит русскую элиту к предательству веры, царя и Отечества. Что оканчивается двумя революциями и ритуальной казнью всей семьи русского царя.
И вновь гонения на Церковь и казни христиан. Зверства, безумная осатанелость, какая-то нечеловеческая, иррациональная тысячелетняя злоба иудо-большевиков обрушились на Русскую Церковь. Мировая история не знает столь чудовищных казней, столь чудовищного беззакония и звериного насилия, которым были подвергнуты при советской власти Русская Православная Церковь и русский народ.
Такова, вкратце, история русского западничества. «Бесславные начала, бесславные концы.» Тит Ливий.
Они разрушили Православное Царство «до основания», но не смогли уничтожить Русскую Православную Церковь. «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её.» Мт. 16, 18.
И до тех пор, пока в России сохраняется Церковь Христова, сохраняется возможность возрождения Русского православного царства. Миссия «удерживающего теперь», мы видим, пока по-прежнему сохраняется за Россией.
Русофобия в культуре
Культурная русофобия – это не только злобные, тупые, немытые русские в голивудском кино.
Прежде и ярче всего русофобия проявляется в западной интерпретации истории. Искажение отельных исторических событий, их последовательности, предвзято составленная хронология, ложная интерпретация исторической логики и смысла исторических процессов, – чего стоит один только «Исторический материализм» марксистов или западно-европейские представления об истории, как истории прогресса, выводящего человечество из мрака средневековья в светлое будущее! – вот инструментарий русофобии в реконструкции и интерпретации истории.
Стоит заметить, что «мрачного средневековья» нигде, кроме Западной Европы никогда не наблюдалось. Именно в то время, когда Западная Европа погружалась в состояние дикости и беззакония, в то самое западноевропейское «мрачное средневековье» из-за непрестанной всеобщей междоусобицы после того, как в Риме был свергнут варварами последний император – римлянин, в Византии вводились первые элементы антимонопольного законодательства и был открыт первый в мире университет.
Мы все закончили российскую школу. Россия – наследница Византии. Что нам рассказывали в школе об истории Византии? Кроме «Византийского коварства» не припоминаю ничего. Это западно-европейский штамп. Для человека Запада Византии как-бы никогда не существовало. Что-то коварное, хитрое, непонятное, вечно плело интриги на обочине мира. На самом деле на обочине мира тогда находился именно Запад, а сегодня Запад совершенно подчинён тьмой.
Отказавшись от идеи «Россия – Третий Рим», мы оказались в духовной, культурной и интеллектуальной зависимости от Западной Европы. Мы безропотно приняли западно-европейскую хронологию, западно-европейскую концепцию истории, большевики даже ввели в России Григорианский календарь.
Вне исторического контекста, смыслы, описывающие настоящее, не доступныпринципиально. Изменяя прошлое, Вы искажаете осмысление и восприятие настоящего и, соответсвенно, по своей воле меняете будущее. Потому история – важнейшая составляющая образования.
После революции и до сих пор курс истории в российской школе – есть курс самой изощрённой русофобии. История России преподаётся, как история постоянного и в сущности безуспешного заимствования Россией всевозможных достижений Запада, как некая тупиковая ветвь мировой истории, как история народа-неудачника, который никак не может стать, наконец, полноценным европейцем. (Разумеется, за исключением советского периода, – революция большевиков подаётся как гигантский скачок из тьмы отсталости и мракобесия в самое просвещённое и прогрессивное будущее, – в сущности повторяя историю западно-европейского прогресса из мрачного средневековья в светлое либерально-демократическое и капиталистическое настоящее.)
Вся система советского и затем российского образования – есть единая, комплексная система обучения российских детей русофобии. Материализм, марксизм, дарвинизм, либерализм, всевозможные небылицы, давно опровергнутые наукой – до сих пор есть основа и сущность образовательных программ – и в средней, и в высшей российской школе.
Что такое культура? Культура есть неформализованные представления нации о добре и зле, об Истине и лжи. Эти представления проистекают из религии и воплощаются в искусстве, литературе, архитектуре, музыке, в быту, в обычаях, в государственном устройстве, в государственных законах. Культура – это то, что отличает человека от животного. Маугили, выросший вне культуры, навсегда останется животным. Культура – это крепость, которая защищает человечество от растворения в животно-растительном царстве.
Современное человечество огородило эту крепость рвом и глухой стеной материальной цивилизации. Лишенное свободного дыхания жизни человечество задыхается в замкнутом искусственном пространстве; цивилизация утрачивает красоту. Утрачивая красоту, цивилизация утрачивает смысл. Ибо здесь выгода неизменно предпочитается истине.
Цивилизация выгоды и наслаждений, цивилизация насилия и лжи становится всё более и более безжизненной, лишенной любви, лишается духа, истины и красоты; искусство превращается в примитивный суррогат этой низменной, нелепой, материальной цивилизации; культура угасает. Утратив связь с природой, отвергнув «вечные ценности», человечество не в силах более поддерживать и развивать культуру. Человечество упрощается. Единственная иерархия – иерархия выгоды. Единственная религия – религия денег. Единственное искусство – искусство зарабатывать деньги.
«Человек есть то, во что он верит.» А. П. Чехов. Человек есть то, что усвоено им от своей национальной культуры. Культура – исключительно национальна. Интернациональной может быть только антикультура. Например, всеобщее цифровое рабство невозможно в лоне какой-либо национальной культуры, – только в рамках антикультуры.
Интернациональную культуру прививали в России большевики, – и это одна из самых утончённых форм русофобии. Советская культура – есть антикультура, подобно культуре «плавильного котла», которая насаждается в Соединённых Штатах Америки, а сегодня уже и в Евросоюзе. И в СССР, и в США, и в Евросоюзе все эти непрестанные систематические усилия насадить некую наднациональную, секулярную, универсальную, общечеловеческую культуру привели только к чудовищной деградации национальных культур. Что и было подлинной целью западных элит, – «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения.» Константин Леонтьев.
Библия особо подчёркивает, что есть две культуры. Есть культура, исходящая от Бога – Бог учит Ноя строить ковчег спасения – прообраз будущей Церкви Христа, Бог учит Моисея, как строить скинию, Бог заключает с человеком Заветы и даёт заповеди, Бог нисходит на землю и восходит на крест, открывая человеку путь в Царствие Небесное, Бог даёт таинства, открывает Истину, даёт жизнь и благодать. А есть культура от Каина и Вавилона – культура тьмы, противления, растления и смерти.
«Красота есть блеск Истины», – писал Елифас Леви. «Если ты поэт, ты создаешь красоту.» А не «просто какие-то очень увлекательные синтаксические фокусы…» – писал Джером Д. Селинджер.
«Мрак есть безвидное, невещественное и нетелесное устроение, содержащее небесное ведение сущих. Оказавшийся внутри этого устроения, словно другой Моисей, постигает [своей] смертной природой Незримое. Благодаря этому он, запечатлев в самом себе красоту божественных добродетелей и уподобившись картине, точно передающей красоту Первообраза, спускается вниз, предоставляя себя в распоряжение тех, кто желает подражать [горней] добродетели, и являя человеколюбивую и благожелательную [сущность] благодати, которой он сопричаствует.» Преподобный Максим Исповедник.
Искусство – есть искусство прекрасного, выражающее высшую красоту мироздания. Красоту добродетели высших уровней иерархии бытия и сознания, – настолько высших, насколько это доступно гению творца. В этом смысл и сущность подлинного искусства. Подлинный творец «запечатлев в самом себе красоту божественных добродетелей и уподобившись картине, точно передающей красоту Первообраза, спускается вниз…» и передаёт эту красоту средствами своего искусства людям. Будь то музыка, живопись, поэзия, литература или архитектура.
Воля к творчеству порождает этическую ответственность творца. «Там где процветает опера, процветает всё!» – так можно перефразировать древнекитайское поучение императорам о необходимости охранять чистоту музыкальной гармонии, как непременном условии процветания государства. Ибо всякое разложение государства начинается с искажения красоты, с разложения традиционных ценностей нации. Разложение этического приводит к разложению эстетического. Но и разложение эстетического неизбежно ведёт к разложению этического. После чего разлагается всё.
Красоте жертвенности, мудрости и любви, красоте силы и милосердия противостоит безобразие алчности, глупости и невежества, тщеславия, бессилия и зависти.
Настоящий художник, творец – пророк, священнослужитель. Или поэт. Или воин. А если этого ничего нет – просто инсталлятор. Ибо бессилие воли – есть выражение отсутствия веры, отсутствие настоящей любви.
Что привлекает нас, например, в музыке или живописи? – Интуиция, прозрение, томление, мольба, молитва и восторг, постижение сокровенного, постижение любви, постижение жизни. Постижение красоты. Совершенная живопись, должна быть подобна совершённой женщине: там тайна, нежность, подлинность, сокровенная глубина, красота истины и очарование бытия. Искусство – есть утверждение Славы. Славы Господа, Славы Творца, Славы Творения.
Если нет дерзновения, нет веры, нет устремления к истине, не может быть красоты. Не может быть ничего подлинного. Тогда – имитация. Подделка. И не красоты даже, не истины, но имитация загадочного и непостижимого разума автора. Имитация творчества, всегда впрочем совершенно безжизненная, скучная, убогая, требующая огромного количества критиков и знатоков торгующих этой дрянью, чтобы уже совместно, кивая друг на друга, выдать эти беспомощные поделки и «синтаксические фокусы» за настоящее искусство. Тогда творческая немощь и трусость прикрываются эпатажем, безверие – наглостью, дерзновение постижения подменяется дерзостью порока, красота истины – ничтожеством пошлости и безобразием непотребства. Вместо дерзновения пламенеющего духа – голый расчет.
И что же? Прогресс породил новое искусство – искусство безобразного. Искусство, насквозь пронизанное духом Каина и духом Вавилона. Искусство, лишённое всякого смысла. Искусство противления, разложения, бессмысленности и порока.
Всегда в центре искусства был человек. В Византии не писали пейзажей, – смальта и краски были слишком дороги. История мироздания творится внутри человека, а не во вне. Внутри человека сатана борется с Богом за души человеческие – в иерархии бытия и сознания мироздания, не во вне. Во вне мы видим только видимые символы того невидимого, что творится внутри человеков – конечные результаты этой борьбы. Человек несёт в себе образ Божий.
Вскоре после открытия прямой перспективы, живопись утрачивает своё важнейшее качество – декоративность. Возникает станковая живопись, эмансипированная от интерьера. Живопись становится функционально бессмысленной и бесполезной. Она уже не может ничего украшать, не может придавать интерьерам смысл. Художники с небывалым прежде воодушевлением начинают изображать плоть, а не душу – волшебство прямой перспективы! Плоть, особенно обнажённая, выставляемая публично, привлекательно сама по себе, и одновременно, как символ новой свободы – свободы Возрождения. Фокус изображения в искусстве смещается от внутреннего к внешнему, от души к телу. От сокровенного к поверхностному, бессмысленному и пустому. Впрочем, фотографически точно изображённая на полотнах плоть человеческая быстро надоедает. Наступает эпоха психологизма. Живопись пытается вернуть себе осмысленность. Но психология и красота духа – совершенно различные вещи. Декоративность вернуть не удаётся. Предметом искусства становится изображение человеческих страстей. К середине XIX века наступает эпоха модерна, а за ним – авангарда.
Модернизм – есть окончательный отказ от веры, опора исключительно на собственный человеческий разум. Наступает эпоха «самовыражения». Но если свет, который в тебе, – тьма, то что ты будешь выражать, когда начнёшь самовыражаться?!
Возникает импрессионизм. Человек исчезает, становится скорее намёком на человека, чем человеком. Его контуры намеренно искажаются, размываются, передаются буквально несколькими мазками. Мир становится зыбким, нереальным, изменчивым, – реально только мимолётное внешнее впечатление, «запечатленное в душе художника». Но и импрессионизм быстро приедается. Прогресс требует новизны. Платят и почитают гениями только за новизну. На смену импрессионизму приходит авангард.
Авангард полон надежды открыть точные законы красоты, подобно тому, как были открыты законы электродинамики или тяготения. – Как будто существует некая абстрактная красота, автономная от Бога, независимая от души человеческой, существующая вне иерархии добродетелей. Живопись стремится к минимализму, она как бы возвращается к иконе, но это не икона, это – антиикона.
«Как будто битого стекла наелся», – отзывался о работе Пикассо «Женщина с веером» русский меценат и коллекционер Сергей Щукин.
«Тогда я начал глядеть на нее дольше, у меня было такое ощущение, точно я набрал в рот куски битого стекла. И вместе с тем я стал смотреть на неё не только при обеде, но и в другое время…
И вот в один день я ужаснулся. Я почувствовал в картине, несмотря на то, что она была бессюжетная, железный стержень, твердость, силу… Я ужаснулся, так как все остальные картины моей галереи вдруг стали мне казаться без стержня, точно сделанными из воды, и, что самое страшное, мне не хотелось больше видеть их, они стали для меня неинтересны и бессмысленны. Мне стало с ними скучно.» С. И. Щукин.
Но вскоре наскучил и авангарда. С середины XX века наступает новое «новое» – постмодернизм. Что это такое? Никто не знает. Это – не авангард, не модернизм. Это то – что после.
Постмодерн в существе своём выражает собою разочарование в модернизме, вызванное совершенным разуверением в силе человеческого разума. Наступает эпоха интерпретаций.
Всё высшее интерпретируется как низшее. Ниже пояса. Всё чистое, как грязное. Любви нет, это только движение соков в утробе. Инстинкт. Утверждается, что зло и добро, красота и безобразие, святость и порок относительны и равноправны. Постмодернизм – есть прямое следствие «культурной революции».
Начинается разоблачение культуры. Культура – нечто наносное, не подлинное, надуманное христианами, чтобы сокрыть свою ничтожность. «Вы такие же, как мы,» – истерично доказывают христианам каиниты, верующим – неверующие. Истина в том, что человек – животное. Христианин он, или коммунист, или либерал. Если очистить человека от лоска культуры, обнаруживается жалкое голенькое , хитрое и коварное животное – вот главный лозунг постмодернизма и культурной революции. (Да. Вне культуры, вне религии человек есть именно такое животное.)
«Автор пьесы (оперы) – драматург (композитор), автор спектакля – режиссёр.» Под таким лозунгом является миру «режопера». Появляется поколение творцов-мародёров. Творец-мародёр не пишет пьес. Или опер. «Всё уже написано». Главное – интерпретация. Берём Шекспира, Пушкина, Чайковского. Начинаем интерпретировать. Вы думали, это о духе? – нет, это о похоти. Вы думали, это о чести?! – нет это о подлости. Вы думали, это о верности? – нет это о коварстве. Героев нет. Доблести нет. Верности нет. Есть только ничтожество, пищевые цепи и похоть. – Искусство дряни. Искусство, порождаемое безумным разумом-тьмой, лишённым божественного Света Истины и любви, жизни и благодати, справедливости и милосердия.
И, конечно, полна русофобии вся эта самодеятельная немецкая и французская философия – от сомнений в способности разума воспринимать реальность Иммануила Канта до экзистенциализма Альбера Камю и Жана Поль Сартра. Я уже не говорю об убожестве и какой-то бесконечной узколобости марксизма, в котором кроме зависти, хитрости и злобы нет вообще ничего – почти буддийская пустота.
В XIX веке возникает новое учение – психология. Психология – есть лженаука, обслуживающая интересы секулярной идеологии. Утверждающая, что духа нет, сердца – тоже, человек – животное . Утверждается, что дух – есть только лицемерное требования общественного благополучия, облечённые в форму мифов, религий, притч, норм нравственности, ложных и искусственных представлений о доброе и зле, сформулированных христианами в законах и уголовном праве. То, что христианство считает пороком – ложь, коварство, хитрость, жадность, гордость, похоть, жажда власти, – есть на самом деле конкурентные преимущества человеческого вида, благодаря которым человек смог подняться на вершину пищевых цепей и добился определенного господства над природой. Вот этот конфликт между интересами индивида и общества, если он не осознан и не разрешён посредством психологии, вызывает у человека депрессии, формирует огромное количество комплексов и становится источником множества других психических расстройств. В 1909 г. Зигмунд Фрейд впервые посетил Америку. Ступив на американскую землю, Фрейд произнес знаменитую фразу: “Они и не подозревают, что я привез им чуму!”
Апофеоз русофобии – идеология «культурной революции». Замечательное исследование этого явления сделал Патрик Дж. Бьюкенен в своей работе «Смерть Запада». Очень советую почитать, кто не читал.
Каменщики Вавилона, хозяева Запада, владельцы денег, мировая элита тайных магических обществ – как их не назови – уже в двадцатых-тридцатых годах XX века на примере «эксперимента» в СССР обнаружили: даже если лишить человека всех прав и собственности, содержать его многие годы в обстановке абсолютного произвола и беззакония, тотального террора, внезапных арестов и расстрелов, он не становится безвольным рабом, но сохраняет и веру и человеческое достоинство. Причина – христианство, но самое главное – семья. Ибо любовь выше денег, сильнее насилия и смерти.
«Русские не то что не приняли новую власть – они ее ненавидели. Земля, вера, семья, иконы и само понятие о “матушке-России” значили для русских куда больше, нежели международная солидарность трудящихся. Новая власть обманывала сама себя. Русские нисколько не изменились после революции. Они подчинялись лишь потому, что неповиновение означало полночный стук в дверь и пулю в спину в подвалах Лубянки. Даже свергнутый царь вызывал у народа больше сочувствия, нежели большевики с их идеями.
Грамши [Антонио Грамши, – марксист, итальянский коммунист, которого в последнее время все чаще и чаще называют Крупнейшим марксистским стратегом двадцатого столетия] предположил, что причиной тому – христианские воззрения, “препятствующие” русским людям усвоить коммунистические идеалы. “Цивилизованный мир почти 2000 лет пребывал под игом христианства, – писал Грамши,- так что режим, основанный на иудео-христианских верованиях, нельзя уничтожить, не искоренив эти верования”.Следовательно, если христианство является щитом Запада, то, чтобы покорить Запад, марксисты должны сначала его дехристианизировать.»
«Первым из этих последователей Маркса был венгр Дьердь Лукач, агент Коминтерна, автор книги “История и классовое сознание”, которая поставила его в один ряд с Марксом. “Я считал революционное уничтожение общества единственно возможным и верным способом действий, – писал Лукач. – Всемирное изменение человеческих ценностей не могло произойти без уничтожения ценностей прежнего мира и без создания новых, революционных ценностей”.Как заместитель народного комиссара по культуре в правительстве Белы Куна Лукач на практике применял свои “демонические” воззрения, и его методы впоследствии получили прозвище “культурный терроризм”.
Частично этот “терроризм” заключался во введении в школьную программу радикального курса сексуального воспитания. Детей учили свободной любви и сексуальной вседозволенности, внушали им мысли об отмирании прежних норм поведения и института моногамной семьи как такового, а также о “незаконности” религии, лишающей человека всех чувственных удовольствий. Причем к неповиновению “сексуальным предрассудкам” того времени призывали как мальчиков, так и девочек, как юношей, так и девушек.
Предложение Лукача о пропаганде “распущенности” среди женщин и детей было направлено на уничтожение семьи – основы западной и христианской культур. Через пятьдесят лет после того, как Лукач бежал из Венгрии, его идеи были с восторгом подхвачены бэби-буммерами эпохи сексуальной революции.» Патрик Дж. Бьюкенен, «Смерть Запада».
По существу идеология культурной революции есть соединение марксизма с фрейдизмом. Как показал опыт Советской России, одного Маркса, чтобы сделать человека рабом, оказалось недостаточно. К марксизму добавили фрейдизм. Вот эта пропаганда противоестественного разврата и содомии – один из важнейших компонентов культурной революции в действии. Как говорит о. Андрей Ткачёв, признание нормальными и допустимыми столь заведомо противоестественные, даже на уровне инстинктов, и богомерзкие извращения производит в душе человека действие, сравнимое со взрывом атомной бомбы в Хиросиме.
Постмодерн соединил и воплотил в себе дух и сущность современной европейской философии, психологии и идеологии «культурной революции».
«Когда простейшие формы мышления и чувствований удовлетворяют человека, он не только не может стремиться к более высоким, но даже не подозревает об их существовании.» Вл. Шмаков. Именно такова цель идеологов постмодернизма. И «культурной революции».
“Прибывши в Назарет Господь не встретил там веры. Видимая простота Его помешала назареянам прозреть невидимую славу и божество. Не то же ли бывает и с христианином? Христианские догматы на вид очень просты, но для ума, входящего внутрь их, они представляют всеобъемлющую стройную в себе систему, которой не порождал и породить не может ни один тварный ум. Гордоумие, бросив беглый взгляд на простоту евангельскую, отвращается от нее и начинает само себе строить здание ведения, как ему кажется, громаднейшее, с которого открываются, будто бы, виды широкие. На деле же выходит то, что здание громоздится из карт, а кругозор составляют миражи, призраки разгоряченного воображения. Но ему хоть не говори. Всякого, хотящего разуверить такого, он и братия его готовы своими критическими нападками тотчас свергнуть с горы в пропасть, но истина всегда проходит невредимою среди их и идет к другим душам, способным принять ее“. Свт. Феофан Затворник (1 Кор. 4, 5–8; Мф. 13, 44–54):
Индивидуально-частный уровень русофобии
На Западе русофобия неискоренима. Причина этой неискоренимой русофобии заключается между прочим и в том, что западная культура – есть культура всеобщего и тотального лицемерия. Всё это «бремя белого человека», вынуждающее англосаксов ради просвещения язычников столетиями грабить Индию и Китай, отрубать пальцы тысячам индийских ткачей, чтобы снять конкуренцию с машинным производством тканей в Англии или да, – вести эти бесконечные опиумные войны с Китаем…
Это лицемерие усвоено человеком Запада, кажется, уже на генетическом уровне. У нас такой привычки нет. И западный человек это остро чувствует. Глядя на русского, он подсознательно ощущает: «а король-то голый!» Но думает иначе: а русский-то глуп и тёмен! Не культурен. Недоразвит. Недоевропеец, хотя и выглядит, как мы.
Всё дело в том, что тысячу лет назад западная Церковь была поставлена перед выбором: Христос или выгода. Тогда решили совместить. С тех пор совмещают. Кричат «свобода!», подрузамевают – «выгода», говорят «права человека», подразумевают – «рынки сбыта», рассуждают о «бремени белого человека», подразумевают грабеж колоний. И что для нас совершенно непостижимо, – они свято и одновременно верят и в то и в другое. Именно в этом заключается подлинное и по большей части совершенно бессознательное искусство западного лицемерия.
У нас в России никогда ничего подобного не было. Россия всегда и неизменно избирала Христа. (Даже находясь под игом иудо-большевиков.)
Наши западники первые лет 200-300 принимали всё за чистую монету. «Равенство, свобода, братство, просвещение, прогресс!» Массово вступали в масонские ложи. Чтобы содействовать прогрессу и нести просвещение в народ. Постепенно Европа в глазах образованных русских – а образование в те временабыло, как и теперь, по-преимуществу западным, – казалось идеалом и сияющим градом, источающим свет, просвещение, свободу, разум, равенство и братство! Но посетив Европу, некоторые из русских, те, кто был достаточно честен и сохранял независимость мышления, сильно разочаровывались в ней.
Андрей Белый был настолько потрясён пустотой и меркантильностью парижан, что назвал европейскую цивилизацию «цивилизацией зубной щётки»! Сергей Прокофьев в своих дневниках удивлялся отсутствию телефона, водопровода и горячей воды в Лондоне; воду на четвёртый этаж в его комнату носила служанка. Курорты Баден Бадена показались ему слишком бедными в сравнении с Пятигорском, а уровень музыкального вкуса и общее состояние музыкальной жизни в Европе привели его к мысли, что сегодня (в начале XX века) развивается только русская музыка и живо только русское искусство!
Особенная история – история Льва Тихомирова. Поступив в Московский университет, Лев Тихомиров сделался революционером. Позднее он писал о 1860-х: «Я был революционер. Революцию все — всё, что я только ни читал, у кого ни учился — выставляли некоторым неизбежным фазисом. Это была у нас, у молодёжи, вера. Мы не имели никакого, ни малейшего подозрения, что революции может не быть. […] Всё, что мы читали и слышали, всё говорило, что мир развивается революциями. Мы в это верили, как в движение Земли вокруг Солнца». Он вступает в террористическую организацию «Народная воля», народовольцы убивают царя Александра II. Лев Тихомиров не принимал участия в заговоре, но знал о готовящемся покушении. Угроза ареста вынудила его иммигрировать в Европу. И вот тут в Европе он увидел, для чего делаются революции, для чего делилась революции в Европе, и что ожидает Россию, если в России произойдёт революция.
12 сентября 1888 года Тихомиров пишет письмо царю с просьбой разрешить ему вернутся в Россию, изъявляя готовность принять любое, назначенное ему наказание. 10 декабряАлександр III даёт ответ. «Государь Император меня амнистировал. С отдачей под гласный надзор на пять лет. Ура! Теперь начинаю новую жизнь. Нужно лишь стараться, чтобы эта новая жизнь загладила все глупости и грехи прошлого».
Он становится монархистом, первым теоретиком монархической государственности. Пишет свои знаменитые работы: «Монархическая государственность» и «Религиозно-философские основы истории».
Каждый русский, российский западник – по определению русофоб. Некоторые из них утверждают, подобно последователям Белинского (письмо Достоевского Майкову), что любят Россию. Но они не понимают, что говорят. Они, возможно любят природу России, её богатства – безусловно, своё детство в России, свои мечты и «парения духа» о том, как Россия вдруг сделается Европой. Но они, как правило, презирают русских, русский народ, им невыносим русских дух, православие – всё то, что делает Россию Россий. (Однажды в 90-ые я встречался с двумя братьями евреями, только что иммигрировавшими в Америку. Встречаемся, спрашиваю: ну как Вам Америка? Отвечают: Америка – потрясающе!.. Только вот американцы очень тупые…)
Современные западники конечно совсем не столь романтичны, как их дореволюционные собратья. Но запредельно циничны. Надо быть очень неумным человеком, чтобы до сих пор верить в демократию и рынок, в права, равенство и бремя белого человека. Многие верят в прогресс. Это впитано с первых классов советской или современной российской школы – самой изощрённой, системной и тотальной школы русофобии. Чтобы преодолеть в себе русофобию, русский должен прежде всего преодолеть в себе инерцию совка. Современный русский, российский западник – это самый настоящий совок, думающий и живущий по инерции, заданной системой советского воспитания и образования. Плюс современная западная система тотального манипулирования сознанием через интернет, социальные сети, мессенджеры, СМИ, искусство, культуру, образование и науку. У нас ничего своего нет.
Наши западники пытаются лицемерить. Как на Западе. Но их подражательное лицемерие слишком лицемерно. Недостоверно. Слишком цинично. И на Западе это чувствуют – чужие. Их используют, но они никогда не станут своими.
Крайнее выражение западного лицемерия – протестантизм. «Кто богат, тот спасётся. Кто беден – в ад.» Дикость! Но для западного сознания – уже обыденность и даже банальность. Как такое может быть?
Каин, Вавилон, гордыня – духовный уровень русофобии почти всецело определяет мышление и чувствование западного человека. (И наших западников тоже.) Геополитический уровень диктует выгоду, а значит и веру в праведность русофобии: развитие России создаёт геополитическую конкуренцию для Запада, и напротив, завладеть огромными богатствами и территорией России – тайная мечта каждого европейца, многие поколения которых привыкли жить за счёт колоний. Культурная русофобия рисует образ русского как вечного неудачника, недочеловека, недоевропейца, мрачного, несчастного и забитого, вечного раба, но который упорно, тем не менее, в силу своей закостенелой русской природы поддерживает этот неизменно тоталитарный, агрессивный и бесчеловечный режим правления Россией – непреходящую экзистенциальную угрозу для всего мира.
В результате от христианства на Западе почти ничего не осталось. Материализм, вера в прогресс, лицемерие, каинское «окамененное нечувствие», оккультизм, магия, онтологическая невосприимчивость к божественному Свету, кокон безумия разума-тьмы, ослепление гордыней, которая всемерно воспитывается с самого детства, истеричность, страх, неуверенность, глубочайшее невежество, абсолютное господство дискурса и гламура, разорванное клиповое сознание, загнанное в одномерную дурную бесконечность натурального ряда чисел…
«Знай же, что в последние дни наступят времена тяжкие.
Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны,
непримирительны, клеветники, невоздержны, жестоки, не любящие добра,
предатели, наглы, напыщенны, более сластолюбивы, нежели боголюбивы,
имеющие вид благочестия, силы же его отрекшиеся. Таковых удаляйся.
К сим принадлежат те, которые вкрадываются в домы и обольщают женщин, утопающих во грехах, водимых различными похотями,
всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины.
Как Ианний и Иамврий противились Моисею, так и сии противятся истине, люди, развращенные умом, невежды в вере.
Но они не много успеют; ибо их безумие обнаружится перед всеми, как и с теми случилось.» 2Тим. 3, 1-9.
Отсрочить эти «последние времена тяжкие» может только Россия. Если изживёт, наконец, русофобию в себе самой. «Святая Русь – это священный долг России перед человечеством», – пишет известный болгарский церковный публицист Георгий Тодоров. Ибо: «Трудящийся без цели нищенствует во всём». Св. Преп. Иоанн Дамаскин.
Святые царственные священномученики, Николай, Александра, Алексей, Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, священомученицы Елизавета и Варвара, все новомученики российские и все святые, в земле российской просиявшие, молите Бога о нас, о Церкви нашей православной, о стране нашей российской, о народе нашем, властях и воинстве его, да помилует Господь Бог нас, да благословит и вновь сделает достоянием Своим!
14. Любая революция есть прерывание божественной эволюции. Единственный подлинный революционер – дьявол. Все прочие «революционеры» – только «полезные идиоты» – по выражению В. Ленина, одного из классиков этого самого дьявольского идиотизма.
Любая революции – свальный грех и каинское усыновление сатане через ритуальное жертвоприношение праведников и святых. Самая кровавая революции – «культурная революция»; уже почти столетие по всему миру приносятся в жертву сатане миллионы нерожденных безвинных младенцев посредством «научного» ритуала абортирования плода.
Цель любой революции – разрушение христианской монархии, уничтожение христианства, разрушение Церкви Христовой и установление тайной, тотальной и анонимной власти денег, – власти тьмы, – власти тайных магических сатанинских структур, – в результате спланированной череды революций, безраздельно управляющих Западом.