«Византизм дал нам всю силу нашу в борьбе с Польшей, со шведами, с Францией и с Турцией. Под его знаменем, если мы будем ему верны, мы, конечно, будем в силах выдержать натиск и целой интернациональной Европы, если бы она, разрушивши у себя все благородное, осмелилась когда–нибудь и нам предписать гниль и смрад своих новых законов о мелком земном всеблаженстве, о земной радикальной всепошлости! …Изменяя, даже в тайных помыслах наших, этому византизму, мы погубим Россию. Ибо тайные помыслы, рано или поздно, могут найти себе случай для практического выражения.» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«Верьте мне, – Россия будет до тех пор сильна, пока у вас нет конституции. Я боюсь России, не скрою этого от вас и, с точки зрения моего турецкого патриотизма, от всего сердца желал бы, чтобы у вас сделали конституцию. Но боюсь, что у вас государственные люди всегда как-то очень умны. Пожалуй никогда не будет конституции, и это для нас, для турок, довольно страшно!» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«Практическая мудрость народа состоит именно в том, чтобы не искать политической власти, чтобы как можно меньше мешаться в общегосударственные дела. Чем ограниченнее круг людей, мешающихся в политику, тем эта политика тверже, толковее, тем самые люди даже всегда приятнее, умнее.» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«… феодализма германского, положившего основы чрезмерному самоуважению лица (самоуважению, которое, перейдя путем зависти и подражания сперва в буржуазию, произвело демократическую революцию и породило все эти нынешние фразы о беспредельных правах лица, а потом, дойдя до нижних слоев западного общества, сделало из всякого поденщика и сапожника существо, исковерканное нервным чувством собственного достоинства).» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«Семья?.. Но что ж такое семья без религии? Что такое русская семья без христианства? Что такое, наконец, христианство в России без византийских основ и без византийских форм?» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«Родовое чувство, столь сильное на западе в аристократическом элементе общества, у нас же в этом элементе всегда гораздо слабейшее, нашло себе главное выражение в монархизме. Имея сначала вотчинный (родовой) характер, наше государство этим самым развивалось впоследствии так, что родовое чувство общества у нас приняло государственное направление. Государство у нас всегда было сильнее, глубже, выработаннее не только аристократии, но и самой семьи.»К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«… в начале развития государства всегда сильнее какое бы то ни было аристократическое начало. К середине жизни государственной является наклонность к единоличной власти, а к старости и смерти воцарятся демократическое, эгалитарное и либеральное начало.» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«…период цветущей сложности и многообразного гармонического творчества…» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«Итак, у нас были всегда слабее, чем у многих других, муниципальное начало, родовое, наследственно-аристократическое и даже семейственное, как я старался это показать.
Сильны, могучи у нас только три вещи: византийское православие, родовое безграничное самодержавие наше и, может быть, наш сельский поземельный мир.» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
“Самих себя, Россию, власти, наши гражданские порядки, наши нравы мы (со времен Гоголя) неумолкаемо и омерзительно браним. Мы разучились хвалить; мы превзошли всех в желчном и болезненном самоуничижении, не имеющим ничего, заметим, общего с христианским смирением.” К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«Идея всечеловеческого блага, религия всеобщей пользы, – самая холодная, прозаическая и вдобавок самая невероятная, неосновательная из всех религий.
Во всех положительных религиях, кроме огромной поэзии их, кроме необычайно организующей мощи, есть еще нечто реальное, осязательное. В идее всеобщего блага реального нет ничего.» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
«…либеральный демократизм, который давно уже трудится над разрушением великих культурных миров Запада.
Индивидуализм губит индивидуальность людей, областей и наций.
Франция погубила себя окончательно этим принципом; подождем хоть немножко еще, что станется с Германией!» К. Леонтьев. Византизм и славянство.
“Практику политического гражданского смешения Европа пережила, – писал Леонтьев в “Византизме и славянстве”, – скоро, может быть увидим, как она перенесет попытки экономического, умственного (воспитательного) и полового, окончательного упростительного смешения!… Она стремится посредством этого смешения к идеалу однообразной простоты и, не дойдя до него еще далеко, должна будет пасть и уступить место другим!”
«Ибо я сказал уже вам, что под словом культура я понимаю вовсе не какую попало цивилизацию, грамотность, индустриальную зрелость и т.д. , а лишь цивилизацию свою по источнику, мировую по преемственности и влиянию. Под словом своеобразная мировая культура я разумею: целую свою собственную систему отвлечённых идей – религиозных, политических, юридических, философских, бытовых, художественных и экономических (необходимо прибавить, когда дело идёт о нашем времени; ибо нельзя же отвергать, что экономический вопрос везде теперь стоит на очереди и что та нация или то государство, которому посчастливиться захватить в свои могучие и охранительные руки это передовое и ничем до поры до времени не отвратимое движение умов, станет на целые века во главе человечества и не только себя прославит неслыханно, но и предохранит множество драгоценных этому человечеству предметов и начал от насильственного разрушения).
Такую систему отвлечённых идей, и бессознательно в жизни живущих, и сознательно в жизнь проводимых, и из неё в область дальнейшей мысли извлекаемых, я зову культурой.» К. Леонтьев. Письма о восточных делах.